Государственные инвестиции - это экономический наркотик

На вопросы корреспондента газеты "Республика Татарстан" отвечает государственный советник при Президенте РТ Марат Сафиуллин.

На вопросы нашего корреспондента отвечает государственный советник при Президенте РТ Марат Сафиуллин

- Марат Рашитович, Татарстан в прошлом году в целом выполнил прогнозные показатели социально-экономического развития, но в темпах роста республика уступает Российской Федерации...

- Зато качество роста в Татарстане принципиально иное. Россия добилась своих показателей за счет рыночной конъюнктуры, за счет стабильно высоких цен на нефть, газ, наращивания производства в топливных отраслях. В Татарстане производство увеличивалось за счет перерабатывающих отраслей, машиностроения. Россию, несмотря на рост, критикуют из-за сохранения сырьевой направленности экономики, у нас же наметились позитивные структурные изменения в промышленности. И прогнозы на нынешний год в целом благоприятные.

Принципиальные сдвиги ощутимы и в торговле. Принято считать, что именно эта отрасль является индикатором деловой активности, поскольку здесь формируются спрос, заказы для промышленности и сельского хозяйства. Так вот, торговля в прошлом году вышла на хорошие показатели. Темпы роста в этой отрасли почти в два раза выше, чем в среднем по России.

- А чем вы объясняете рост показателей в торговле? Деньги у людей появились? Открылись крупные супермаркеты в Казани, и народ бросился тратить сбережения?

- Нельзя так однозначно сказать. Ведь объем сбережений у населения не сокращается. Рост оборота в торговле связан с другими факторами. У нас есть так называемый серый рынок, и он, судя по динамике показателей, постепенно стал "выходить на свет", вливаться в легальный сектор экономики. И эти теневые деньги начали работать более открыто, прежде всего, в торговле. Чем для нас еще интересна эта отрасль? Были периоды, когда торговля имела бешеную рентабельность - свыше ста процентов. Сейчас ситуация несколько иная. Произошло первоначальное накопление капитала, появилась достаточная конкуренция, и рентабельность существенно снизилась. Рынок стабилизировался. У деловых людей появилось желание работать в этой сфере долго и всерьез.

- А вам не кажется, что по части организации торговли, создания условий для ее развития, строительства крупных торговых центров Казань отстает от других российских городов-миллионников?

- Конечно, можно построить, и довольно быстро, много крупных супермаркетов. Но ведь люди не будут туда ходить...

- Вы так считаете? Но посмотрите, какая толкотня в супермаркетах "Бэхетле", "Меридиан", "Рамстор", особенно в выходные... Почему не построить больше таких центров?

- Для этого нужна частная инициатива. Деловые люди сами должны решить, строить такие центры или не строить, где строить. И тот факт, что в Казани они стали появляться, говорит о том, что мы достигли необходимой зрелости, чтобы такие магазины у нас развивались.

- Давайте поговорим об общественном питании. У нас есть дорогие рестораны для обеспеченных людей. У нас есть забегаловки для тех, кто желает опрокинуть рюмку-другую, закусить бутербродом и бежать дальше. А что мы можем предложить среднему классу? Где сегодня можно в комфортной обстановке выпить чашечку кофе, фужер вина, попробовать качественный, но недорогой десерт? В той же Казани по пальцам можно пересчитать подобные места. Но ведь именно эти маленькие кафе формируют культуру поведения, общения, бытия... И потом, это та сфера, где развитые страны делают деньги, создают рабочие места, особенно для молодежи.

- К сожалению, наш средний класс пока не столь многочисленный, чтобы на него могла ориентироваться сфера ресторанного бизнеса. Сейчас средний класс только формируется (мы постепенно расхлебываем последствия дефолта 1998 года, когда он практически исчез). Это во-первых. Во-вторых, на этот вид услуг должен быть платежеспособный спрос. В-третьих, в недорогих кафе и ресторанах должны быть приемлемые цены.

А что сегодня влияет на цены, указанные в меню? Конечно, стоимость продуктов, аренды недвижимости. Соответственно, и цены на недвижимость должны быть невысокими. К сожалению, сегодня в других секторах можно заработать на той же самой недвижимости значительно больше прибыли, поэтому сейчас ресторанам для среднего класса очень сложно конкурировать с более выгодным бизнесом. Как только появится благоприятная ситуация для развития недорогих кафе (возрастут доходы у людей, еще более окрепнет средний класс, снизится доходность аренды за счет появления свободных помещений в центре города), так и капиталы потекут именно в эту сферу. И мы сейчас наблюдаем подобные тенденции. Число кафе, ресторанов быстро растет, они начинают осваивать все свободные "ниши".

- А сверху нельзя помочь формированию этой сферы?

- Можно. Но нужна ли мобилизация и концентрация государственных средств в этой сфере? Зачем нам создавать здесь государственные предприятия и развивать подконтрольный государству бизнес? Общественное питание по своей природе должно быть частным, инициативным, гибким. Какой стимул будет у государственных предприятий зарабатывать деньги? Они же будут постоянно ждать помощи. Это как раз та сфера, в которой у частного бизнеса значительно больше преимуществ перед государственным.

- А почему бы в отдельных отраслях (в той же сфере общественного питания) не снизить арендную плату, цены на недвижимость?

- На мой взгляд, льготы - это, по большому счету, ловушки. Средства, полученные от предоставленных льгот, очень часто используются не по назначению. Зачастую льготы даются одним, а пользуются ими другие. Рынок недвижимости должен работать по единым и прозрачным правилам.

- Вы вообще противник любых налоговых льгот для товаропроизводителей?

- Есть два типа политики: промышленная и конкурентная. Когда мы говорим о промышленной политике, то я согласен с тем, что некоторые отрасли должны иметь определенные преимущества. В ряде отраслей, особенно там, где появились монополии, необходимо проводить конкурентную политику, разукрупнять гиганты, дробить их, чтобы рынок уравновешивался спросом и предложением, чтобы лидирующая роль в определении "погоды" на нем принадлежала потребителю.

Так вот, промышленную политику нужно проводить в тех отраслях, которые обеспечивают будущее экономики нашей республики, ее конкурентоспособность, а также решают проблему занятости. К числу таких отраслей в Татарстане относятся химия и нефтехимия - это основные точки роста, обеспечивающие увеличение добавленной стоимости, доходов бюджета и экономических возможностей республики. С социальной же точки зрения нам также нужны предприятия, которые обеспечивают работой большое число людей. Для бизнеса, как правило, это неинтересно. Он ориентирован на эффективность - малыми затратами достичь больших результатов. И поэтому, чтобы на этих предприятиях поднять уровень рентабельности, привлечь частную инициативу, мы должны предоставить им некоторые льготы. К числу таких отраслей можно отнести легкую, пищевую промышленность, деревообработку, строительство.

- США какие только меры не предпринимали, чтобы спасти "Боинг" от банкротства, чтобы эта компания не потеряла свои рынки сбыта...

- "Боинг" - это монополист в масштабах не только своей страны, но и всего мирового сообщества...

- Тем более, наверное, мы должны сделать все возможное, чтобы поддержать собственное авиастроительное производство.

- Ответ на ваш вопрос очевиден. Но Татарстан, как бы ни старался, не сможет конкурировать в этой отрасли с Соединенными Штатами Америки. Требуется взвешенная промышленная политика в масштабах всей России. Это очень деликатный вопрос. К сожалению, "погоду" при формировании бюджета, проведении финансовой политики делают компании топливно-энергетического комплекса. Они тянут одеяло на себя, а машиностроению перепадают крохи. Взять тот же "Газпром". Эта компания-монополист увеличивает тарифы так, что их рост выше, чем инфляционный процесс. Чем это можно объяснить?

- Желанием получить больше доходов...

- Но у этого стремления есть и другая сторона. Взять тот же КамАЗ. Рост тарифов вынуждает компанию поднимать и цены на автомобили. Но цены на грузовики формируют не столько автозавод, сколько рынок, спрос и предложение. Нельзя взвинчивать цены до бесконечности, потому что автомобили никто не будет покупать. Вот и получается, что возросшие тарифы монополистов съедают его будущую прибыль, а самое главное - возможности для дальнейшего развития. Республика всеми силами поддерживает КамАЗ, но федеральное Правительство, федеральные монополии девальвируют наши инициативы не только в отношении автозавода, но и авиационного, моторостроительного объединений, вертолетного завода и многих других предприятий.

- Вы согласились с тем, что легкой и пищевой промышленности нужны льготы. Но даже при государственной поддержке смогут ли эти предприятия вытеснить импорт, расширить свое присутствие на рынке?

- Думаю, что да. Это как раз те отрасли, где высокие технологии не имеют решающего значения. Тут очень важен брэнд. Большая ошибка предприятий кроется в том, что они одновременно занимаются и производством, и реализацией продукции, и формированием рынка. А вопросы маркетинга и производства должны быть разделены. Вот смотрите: если одна и та же ткань, один и тот же фасон, но если технология соблюдена, то нет большой разницы, где сшито изделие - в Турции или в Татарстане, в Москве или в Малайзии. Некоторые предприятия Москвы уже пошли на то, чтобы заключать контракты с известными компаниями на пошив изделий под их маркой. Конечно, в этом случае местные власти не получают налогов, большую часть прибыли в качестве платы за брэнд, торговую марку вывезет западный владелец, но ведь бюджет и прежде не получал доходов от умирающих фабрик, предприятия-то простаивали. Зато они обеспечили людей работой, зарплатой. А куда пойдет эта зарплата? Она останется в тех же магазинах в той же Москве. Формируется нормальная рыночная система перераспределения средств.

- А как быть с патриотическими чувствами? Ведь мы как бы отказываемся от своего имени...

- Формирование брэнда - очень дорогое удовольствие. Оно стоит от пяти до десяти процентов от объема выручки за реализацию продукции. Ладно бы если предприятия легкой промышленности были высокотехнологичными. Но наши фабрики имеют оборудование 70-80-х годов, а то и более старое, на нем, как ни старайся, невозможно пошить качественный костюм или пальто. Поэтому необходимо поступиться прибылью, то есть выпускать продукцию под чужим брэндом. А за это время сформировать свою собственную производственную базу. Если мы нарастим достаточный производственный потенциал, а вслед за ним и финансовые возможности, то можно будет раскручивать и свои брэнды.

- А есть в республике примеры, когда мы под маркой известных компаний выпускаем свою продукцию?

- В швейной промышленности такие примеры имеются, а вот в пищевой, насколько мне известно, пока такой практики нет. А жаль.

- Недавно прошло совещание по итогам работы сельского хозяйства в прошлом году. Республика собрала большой урожай, но отрасль получила невысокие доходы, низка эффективность производства. Каким в этой ситуации вы видите будущее села?

- Сельское хозяйство в наших природно-климатических условиях как раз заслуживает всяческих государственных мер поддержки. В этой отрасли мы сделали резкий поворот: сразу перешли от планового хозяйства, жесткого регламентирования к рыночным механизмам. Система компенсаций не была выработана. В результате отрасль оказалась подверженной "банановому эффекту", когда хороший урожай не приводит к финансовым результатам (перепроизводство оборачивается падением цен). А низкий урожай опасен социальными деформациями. Поэтому в сельском хозяйстве должны быть некоторые стабилизационные механизмы. За рубежом имеются компании, которые компенсируют избыток урожая или его дефицит за счет централизованных государственных закупок и продаж, системы страхования. В России, к сожалению, такие структуры и механизмы только формируются.

- А почему в Татарстане нельзя создать подобные фирмы?

- Попробую пояснить. В экономике все взаимосвязано. В рамках одной республики невозможно и не нужно формировать замкнутую систему. В Татарстане собран хороший урожай. В других регионах возник дефицит зерна. Оттуда приезжают к нам коммивояжеры, чтобы закупать зерно. Наш товаропроизводитель в сомнениях: то ли продать его местным предприятиям, но дешевле, то ли отдать на сторону, но дороже.

- Понятно, что интереснее второй вариант...

- Но в этом случае из Татарстана зерно вывезут, и цены на хлеб будут такими же, как и в тех регионах, где собран невысокий урожай. Если мы хотим, чтобы у нас был хлеб, то мы должны закупать у сельчан зерно по той же цене, по которой закупают и другие регионы.

- А может быть, в этой ситуации имеет смысл поднять цены на хлеб?

- Вы ведь помните, что для того, чтобы стабилизировать ситуацию, даже в период выборов государство пошло на повышение закупочных цен. Почему? Да потому что в противном случае наше зерно вывозилось бы в другие регионы по более высоким ценам. В отношении хлеба в Татарстане вообще особая политика. Хлеб у нас почти всегда был дешевле, чем в других регионах. На Совете безопасности РТ 26 января Президент Республики Татарстан вновь акцентировал внимание на необходимости подобного подхода.

- Вы считаете, что это правильно?

- В переходных условиях это правильно. Когда малоимущее население составляет достаточно большую часть общества, необходимо регулировать цены на хлеб. Ведь хлеб составляет основу рациона тех, кто вынужден рассчитывать только на свою пенсию.

- И как долго мы будем регулировать цены на хлеб, обезжиренную молочную продукцию?

- Давайте рассуждать так. Повторюсь, что сельское хозяйство в нашей зоне неэффективно из-за природно-климатических условий. Это во-первых. Во-вторых, новые технологии у нас применяются недостаточно. Хотя сейчас крупные компании, которым стало тесно на своем рынке, выходят на новые сферы производства. В числе таких компаний - Татагропромбанк, Татфондбанк и ОАО "Красный Восток". Эти "киты" кардинально меняют уровень и интенсивность производства. Предприниматели из других регионов приезжают в Татарстан, берут землю в аренду и начинают работать. А те, кто раньше просто покупал в нашей республике зерно, стремятся создать здесь свои производственные площадки. Не просто вывезти продукцию, а что-то из нее произвести, а потом уже - продать. Поэтому медленно, но верно в сельском хозяйстве создаются условия для технического перевооружения, производства качественной продукции по приемлемым ценам.

Так вот, на ваш вопрос, когда мы перестанем регулировать цены на хлеб и молоко, я бы ответил так: когда все сельхозпредприятия станут частными не по форме, а по содержанию, когда будут функционировать механизмы компенсаций на сельскохозяйственном рынке, когда минимальная заработная плата и прожиточный минимум населения будут корреспондировать друг с другом. Тогда у государства уже не будет необходимости вмешиваться в процесс ценообразования.

- Президент России Владимир Путин поставил задачу до 2010 года увеличить валовой внутренний продукт в два раза. Татарстан сумеет обеспечить такой рост?

- Этот вопрос постоянно обсуждается. В экономике республики большую роль играет нефтедобыча. Принято справедливое решение, что республика не будет наращивать долю этой отрасли в структуре регионального продукта, а постарается удержать добычу нефти на уровне 30 млн. тонн в год, чтобы и последующие поколения могли пользоваться углеводородным сырьем. Но будет увеличиваться объем валового продукта во всех сопредельных с нефтью секторах, прежде всего в нефтехимии и нефтепереработке, за счет увеличения числа переделов. Именно эта цель преследуется при создании производств полистирола, полипропилена, синтетических масел и многих других.

Скажем, изделия из пластмассы в импортной технике занимают куда более значительное место, чем в отечественной. Тут выгода двойная. Во-первых, пластмассовые детали легче и быстрее изготовить, во-вторых, они дешевле. Сейчас руководство завода микролитражных автомобилей КамАЗа пересматривает конструкцию машин, чтобы использовать новые материалы.

Но машиностроение - это лишь одна из сфер применения продукции нефтехимии. Потребителями полистирола могут стать предприятия жилищно-коммунального хозяйства, строительства, легкой промышленности, других отраслей. Словом, республика в состоянии удвоить валовой продукт при подобном подходе. Только в прошлом году введено в строй производство полистирола мощностью 50 тысяч тонн, а далее планируется запустить вторую и третью очереди - мощностью до 120 тысяч тонн. Заключен контракт на создание производства полипропилена мощностью свыше 100 тысяч тонн, планируется ускорить создание производства линейного полиэтилена, расширение производства этилена. Можно назвать и другие проекты. Ученые и химики ориентируются на то, чтобы производить это все из местного сырья и не зависеть от крупных сырьевых монополий федерального масштаба.

- А машиностроение как самостоятельная точка роста принимается во внимание?

- Машиностроение - очень специфическая отрасль. В химии и нефтехимии продукция имеет совершенно другую ликвидность, другой рынок. Все знают, что такое стирол, его даже рекламировать не нужно. То же самое и с нефтью. А в машиностроении? Там сложно обеспечить стабильный сбыт продукции. И без привлечения стороннего инвестора, без прогрессивных технологий в этой отрасли не обойтись.

Мы можем, например, удвоить производство легковых автомобилей "Ока", для этого есть рынок. Но удвоить производство грузовиков невозможно, потому что нет спроса. А чтобы выпускать что-то другое, нужны колоссальные средства.

- Понятно, что нам не всегда удается конкурировать с зарубежными машиностроительными компаниями. А совместные предприятия с ними почему не создаем?

- Есть у нас очень удачный пример - производство холодильников на Зеленодольском заводе имени Серго. Предприятие закупило передовое оборудование, заключило контракт с зарубежными компаниями, разрабатывает принципиально новый дизайн техники.

- Но ведь этому предприятию была оказана помощь со стороны государства. Завод встал на ноги, теперь идет вперед семимильными шагами. Может быть, теперь есть смысл поддержать других, помочь им выбраться из ямы?

- Это очень опасная практика... От прямого инвестирования нужно уходить. Очень часто случается так, что потом к нам приходит руководитель и говорит, что у него ничего не вышло, он не сумел в установленные сроки обеспечить окупаемость проекта, продукция не идет на рынке и так далее. И просит еще один кредит... Господдержка - это в экономике как наркотик, один раз воспользовался, потом отказаться трудно. Если у товаропроизводителя есть нормальный проект, то он должен идти в банк, договариваться о кредите и работать.

Чем может помочь государство? Оплатить часть процентной ставки по банковскому кредиту. В этой ситуации общаются банк и предприниматель. И первый, и второй заинтересованы, чтобы деньги работали. Я считаю, что это самый правильный подход. Если деньги дает государство, оно проигрывает дважды. Первый раз - когда оно дало деньги, оторвав их от решения социальных задач, второй - когда не получило их обратно, если проект не состоялся или не принес ожидаемой прибыли. А чтобы эти средства вернуть, нужно будет дополнительно вложить деньги. И так по замкнутому кругу.

- Согласна, мы не можем делать автомобили на уровне Германии, Японии, США, Кореи. Но почему мы не можем создать совместные предприятия по производству стиральных и швейных машин, пылесосов, миксеров? Почему известные компании не приходят к нам со своими технологиями?

- Укрепление рубля резко снижает интерес к подобным инвестициям. Западным компаниям в такой ситуации более интересно экспортировать продукцию, чем создавать здесь у нас новые производства. Прекрасно, что новые технологии вписались в технологический процесс завода имени Серго. Но многие технологии производства бытовой техники вообще не соответствуют профилю наших предприятий. Чтобы что-то у нас выпускать, нужно демонтировать оборудование, привезти новое, обучить людей. Это весьма серьезные капиталовложения. А как это окупится, если цена изготовления у нас и за рубежом будет одинаковой? Для того, чтобы изменилась ситуация, необходимо на федеральном уровне создать условия, чтобы избыточная долларовая масса, приток которой вызван хорошей конъюнктурой на рынке сырья, не влияла столь пагубно на конкурентоспособность наших товаропроизводителей.