Р.Хакимов: Конституция Российской Федерации и опыт договорных отношений

Принцип договорных отношений вызывает в обществе почти единодушную критику, которая по большей части строится на эмоциях: почему-то считается, что договоры разрушают целостность, страны, хотя мировая практика свидетельствует об обратном. Вот и часть 3 статьи 11 Конституции Российской Федерации гласит "Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий».

Последние слова «иными договорами» появились исключительно из-за позиции Республики Татарстан и первоначально предназначались для Татарстана и Чечни, чтобы ввести их в российское правовое поле.

Предыстория появления этой нормы уходит своими корнями в то время, когда по всей стране, тогда еще СССР, начался парад суверенитетов. В конце 80-х годов в нашей республике был популярен лозунг «Татарстану - союзный статус». Имелось в виду такое устройство СССР, в котором Татарстан имел бы статус союзной республики. После провозглашения Россией государственного суверенитета Татарстан 30 августа 1990 год тоже принял свою Декларацию, в которой указывалось, что она является основой «для заключения Союзного договора, договоров с РСФСР и другими республиками».

Следует заметить, что политические шаги республики всегда соответствовали российским законодательным нормам или нормам международных соглашений, к которым Россия присоединилась. Российская Декларация содержала норму, согласно которой народам предоставлялось право на самоопределение в избранных ими национально - государственных формах, причем ее можно было трактовать как угодно широко. Татарстан воспользовался этим и объявил суверенитет без указания о вхождении в состав России. В то время как в Ново-Огареве шла подготовка Союзного Договора. Верховный Совет Татарской ССР 13 декабря 1990 года принял постановление «О проекте Союзного Договора», в котором говорилось, что республика «заявляет о своей готовности выступить соучредителем Союза Суверенных Советских Республик, самостоятельно подписать Союзный Договор и принять вытекающие из него высокие обязательства». Возникла политическая и правовая коллизия: Татарстан был готов подписать Договор только на равноправной основе с Россией и другими союзными государствами, Россия настаивала на подписании не «по-горизонтали» в алфавитном порядке, а «по -вертикали», то есть в составе РСФСР, наряду с другими входившими в нее республиками. В результате сложных политическими переговоров Украина отказалась визировать проект Союзного Договора, ссылаясь на необходимость его одобрения парламентом, а Татарстан завизировал его с оговоркой о готовности подписать «по-горизонтали».

В 1991 году Б.Ельцин во время своей предвыборной кампании был в Татарстане и произнес знаменитые слова, которые в Татарстане восприняли всерьез: “Берите столько суверенитета, сколько проглотите!” Он, как истинный популист ничего другого сказать народу Татарстана не мог, поскольку тогда в республике была весьма популярной идея не только равноправного с Россией статуса, но и полной независимости. Эту фразу он произнес в разных аудиториях, а вечером во время ужина обратился к М.Шаймиеву со словами: “Минтимер, что будем делать?” и получил ответ “Надо договариваться”.

Многие сегодня осуждают Б.Ельцина за эту фразу как якобы разрушительную для России, но возможно, это было гениальным прозрением первого Президента Российской Федерации. Страна была воплощением тоталитарной империи, которая опиралась на столетние традиции авторитарной политической культуры, то есть не терпела демократии, строилась на единовластии монарха – генерального секретаря КПСС, как могла ограничивала права народов и т.д. В той ситуации Б.Ельцин, предоставив права регионам, спас Россию от развала, открыл путь к построению демократической Федерации. Из истории известно, что империи не становились федерациями. Даже такая относительно гуманная империя, как Австро-Венгрия, распалась на отдельные государств. Нужны были механизмы не просто разрушения империи, но и строительства новой модели государственного устройства. «Парад суверенитетов» и связанный с ним договорный процесс и был механизмом перехода к подлинной федерации. Другим направлением деволюции было разграничение полномочий «сверху». Критика этого процесса и противодействие ему сегодня – не что иное, как попытка вернуться к привычному для российского менталитета унитарному государству. Если проводить некую аналогию с международными процессами, то можно утверждать, что принцип субсидиарности, являющийся в Европейском Союзе обязательным, это тот же самый подход, который Б.Ельцин выразил несколько обыденным, но для всех понятным языком.

12 августа 1991 года начались переговоры между официальными делегациями России и Татарстана. Протокол, подписанный 15 августа, содержал пункт 1, в котором говорилось: «Понимая и уважая стремление Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и Республики Татарстан как участников Договора о Союзе суверенных государств к обновлению и повышению их статуса, ориентироваться на использование договорных форм регулирования отношений...». Однако известные события 19 августа разрушили намечавшуюся конструкцию Союзного Договора, которая, безусловно, устраивала Татарстан, но была невыгодна Б. Ельцину и Президенту Украины Кравчуку, ориентировавшимся на политическую борьбу за власть, а не на сохранение целостности страны.

Возникшие на волне перестройки многочисленные общественные объединения выдвигали самые разные лозунги, имели массовую и весьма эмоциональную поддержку населения, влияли на работу парламента и средств массовой информации. Остроту ситуации в тот период показывают документы, принятые в горячие дни 1991 - 1992 годов. Парламент Республики Татарстан 24 октября 1991 года проголосовал, причем почти единодушно, за постановление «Об Акте государственной независимости Республики Татарстан», в котором Кабинету Министров предлагалось рассмотреть все последствия объявления независимости и провести в республике референдум по вопросу о государственном статусе Татарстана.

В марте 1992 года в республике в условиях жесткого политического прессинга прошел референдум, на котором 62% граждан проголосовали за Татарстан как суверенное, демократическое государство, субъект международного права. Правда, руководители Республики Татарстан никогда и нигде не говорили об отделении от России, а официальное разъяснение формулировки вопроса референдума, данное накануне парламентом республики, гласило: «Вопросы государственного обособления Республики Татарстан от Российской Федерации, изменения ее территориальной целостности и границ предметом проводимого референдума не являются. Республика Татарстан выступает за реформирование отношений с Российской Федерацией на основе Договора о делегировании полномочий». Результаты референдума стали политико-правовой основой для принятия в 1992 году новой Конституции Татарстана, закрепившей волю граждан республики к повышению ее государственно-правового статуса.

Процесс подписания Федеративного договора 1992 года был призван смягчить общую политическую ситуацию, но из него выпали Татарстан и Чечня. Обстановка обострялась. Важным этапом в отношениях Татарстана с федеральным центром была подготовка проекта Конституции Российской Федерации. К этому времени население Татарстана уже выразило свою волю по вопросу о повышении статуса республики, была принята и Конституция Республики Татарстан. Поэтому на Конституционном совещании 1993 года делегация республики, а также Президент и парламент Татарстана внесли официальную поправку в текст проекта с намерением закрепить статус Татарстана в основном законе страны. Однако предложения республики даже не рассматривались, и делегация Республики Татарстан была вынуждена покинуть Совещание.

Следует отметить, что позиция делегации Татарстана на Конституционном совещании была обозначена достаточно четко. В частности, когда возник вопрос о неравноправии статусов республик и других субъектов Федерации, делегаты от республик подготовили специальное заявление о том, что они не против равного статуса с другими субъектами, но не за счет снижения прав республик. Это заявление подписали и официально внесли в конституционную комиссию 10 республик. Автор этих строк выступил па одном из заседаний форума с предложением «подтянуть» статус областей и краев до уровня республик, в частности записать право вместо устава иметь конституцию. Залом оно было встречено с воодушевлением, но не имело успеха у президиума. В итоге появились противоречивые статьи, в одной из которых все субъекты признаются равными, а в другой четко делятся на категории, причем республики названы государствами с неизбежными последствиями такой квалификации. Асимметричность Федерации была заложена в основной закон изначально и преднамеренно, что до сих пор создает ряд коллизий.

Уход делегации Татарстана заставил конституционную комиссию пойти «на уступки» и включить в статью 11 специальное положение о договорах с тем, чтобы Татарстан и Чечня имели возможность впоследствии отдельно присоединиться к Федеративному Договору на особых условиях. Эти условия вытекали из того, что у Татарстана к тому времени было гораздо больше прав, чем это предусматривал Федеративный договор, причем некоторые полномочия были уже закреплены в соглашениях с Правительством России. Так, в Соглашении Правительства Российской Федерации с Правительством Республики Татарстан об экономическом сотрудничестве от 22 января 1992 года было записано: «Стороны подтверждают, что земля, ее недра, воды и природные ресурсы, расположенные на территории Республики Татарстан, являются достоянием ее народа» (ст. 1); «Стороны признают, что Республика Татарстан на своей территории самостоятельно контролирует разработку, добычу и реализацию природных ресурсов, прежде всего нефти и продуктов нефтегазохимпереработки» (ст.6); «Стороны самостоятельно осуществляют внешнеэкономическую деятельность, кроме квотируемой и лицензированной продукции. Стороны ежегодно утверждают согласованные квоты па экспорт продукции, производимой на территории Республики Татарстан...» (ст.7). В соответствии с этим соглашением появились квоты для экспорта нефти.

Референдум по Конституции Российской Федерации в Татарстане не состоялся. В Федеральном Собрании не было депутатов от республики. Социологические исследования показывали, что интерес граждан республики к общефедеральным делам был предельно низок. Татарстан все более и более выпадал из правового поля России. В этих условиях оставалось только одно - подписать двусторонний договор «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан», что и было сделано 15 февраля 1994 года.

Можно назвать несколько существенных последствий заключения этого Договора. Прежде всего, в республике начался этап политической и экономической стабилизации. Если до 1994 года противостояние власти и национальных движений было обычным делом, после подписания Договора митинги в Казани практически прекратились. Как татары, так и русские были довольны фактом подписания Договора, который закрепил суверенитет как базу полиэтнического, поликонфессионалыюго сообщества в республике. Для стабилизации ситуации было важно соблюдение баланса культур, что позволило, не ущемляя прав других народов, открыть татарские школы, СМИ и т.д. Возрождение татарской культуры почувствовали не только в республике, но и татары всей России. Фактически с тех пор федеральный центр в лице татар и значительной части мусульман получил реальную политическую поддержку. Сегодня республика, осуществляя взятые на себя функции центра политической и культурной консолидации татарского народа, реализует множество образовательных, лингвистических и других программ сохранения и развития татарской культуры.

Договор, бесспорно, консолидировал умеренные центристские силы в республике и сделал непопулярными крайние позиции, будь то националистические, шовинистические, проимперские, ваххабитские или другие. С тех пор их в Татарстане практически нет. Таким образом, были заложены основы гражданского общества, в котором главными ценностями стали терпимость и уважение всех языков, культур и конфессий. По большому счету, в Татарстане возникла модель полиэтнического, поликонфессионального общества, которая является оптимальной для многонационального государства. «Татарстанская модель» может быть применена для урегулирования многих региональных конфликтов, с которыми сталкивается мировое сообщество. Мы счастливо и продуманно избежали участи Чечни и Боснии. После 11 сентября весь мир озабочен межконфессиональными отношениями, которые у нас являют пример не просто терпимости, но и взаимного доверия и уважения. Не менее значимым по своим последствиям был экономический аспект. Самостоятельность республики позволила выработать свою экономическую политику, которая началась с раздела находившейся на территории республики собственности СССР между Республикой Татарстан и Российской Федерацией. Затем в Татарстане была проведена собственная программа приватизации, которая не допустила массового ограбления населения и концентрации собственности в руках олигархов. В республике олигархов нет, а московские не имеют прямых рычагов влияния на политику и экономику Татарстана. Политика «шоковой терапии» в республике имела иную форму, названную «мягким вхождением в рынок» и подразумевающую государственное регулирование цен и разработку Программы адресной социальной защиты населения. Руководство республики исходило из тезиса, что население не должно страдать от перехода к рыночной экономике. Добиться такой идеальной цели не удалось, но сам переход оказался менее болезненным, чем в других субъектах Российской Федерации. Бедность не стала массовым явлением.

С 1994 года в республике начался рост производства, прежде всего в таких сферах, как добыча нефти, нефтехимия, химия. Исключительной заслугой Татарстана является сохранение авиационной и автомобильной промышленности - ключевых отраслей для России. Строительство дорог и мостов, стопроцентная газификация территории, жилищное строительство, подъем сельского хозяйства и многое другое - все это стало прямым следствием тех прав, которые получила республика. Нет другого региона в России, возможно за исключением Москвы, который смог столь же эффективно воспользоваться политическими правами.

В России распространено мнение, что экономический потенциал республики связан с тем, что Татарстан платил меньше налогов вплоть до 2002 года. На самом деле главным было то, что республика, имея гораздо больше возможностей для более эффективного распоряжения имеющимися средствами, включила механизм стимулирования экономического роста. Следует учитывать, что вместе с налогами у Татарстана оказались и обязанности, полномочия, которые покрывались практически за счет республиканского бюджета. Целый ряд федеральных программ выполнялись за счет Татарстана, в том числе строительство стратегического мостового перехода через Каму, общая длина которого составила 14 км, дорог федерального значения, взлетной полосы международного аэропорта под Казанью и т.д. При этом население спрашивало за итоги социально-экономического развития с руководителей республики, а не России. Все ссылки на «плохой» федеральный центр перестали работать. Самостоятельность республики не позволила развиться иждивенческим настроениям, которые стали нормой дня регионов- реципиентов Российской Федерации. В Республике Татарстан в принципе не может быть речи об отключении тепла зимой, отсутствии газа, долгах перед энергетиками, катастрофах, пожарах, наводнениях и т.д. Короче говоря, Договор включил в республике те механизмы стимулирования социально-экономического развития, которые существуют в цивилизованных федеративных государствах. Пример Татарстана показывает предпочтительность для России федеративного государственного устройства.

Договор стал актом признания суверенитета республики со стороны федерального центра и до сих пор остается гарантией стабильности двусторонних отношений. После подписания Договора отношения Татарстана с федеральным центром не только приобрели предсказуемый характер, но и стали весьма позитивными.

Договор между Российской Федерацией и Республикой Татарстан сыграл свою роль в формировании и сохранении федеративных отношений. Сегодня модно говорить о «вертикали власти», возвращении к унитарным принципам, но в Татарстане убеждены, что альтернативы федерализму для России не существует, причем татарстанская модель исходит из общепризнанной в мире концепции, что федерации строятся на разделенном суверенитете. Более того, Договор как раз и был фактом признания двух источников права: народа России и народа Татарстана и, соответственно, суверенитета России и суверенитета Татарстана. Согласно Конституции республики, «суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан». Очевидно, что такая формулировка заимствована из статьи 73 Конституции Российской Федерации и в принципе не может вызывать возражений у юристов. Высказывания против использования термина «суверенитет республики» следует считать или политическим капризом, или проявлением имперского инстинкта. Ведь суверенитет республики в таком понимании не только не разрушает Россию, но, с точки зрения международного опыта, даже является нормой. Например, в статье 3 Конституции Швейцарии, являющейся образцовой, классической федерацией, записано: «Кантоны суверенны настолько, насколько их суверенитет не ограничен Федеральной Конституцией».

Многие предсказывали, что суверенный Татарстан развалит Россию. Получилось наоборот. Сегодня мы можем утверждать, что именно Татарстан сумел расширить значение понятия федерализма для многонациональной России, придав понятию «суверенитет» исключительно позитивный смысл.

Вместе с подписанием Договора изменился и уровень международной деятельности Татарстана. Если до 1994 года посольства России препятствовали самостоятельной деятельности республики за рубежом, то после появления Договора внешнеэкономическая деятельность республики стала важным фактором ее экономического развития, изменив менталитет руководителей и населения. Международные стандарты жизни, управления, демократии стали не просто одной из важных тем, но и предметом для подражания. Татарстан заключил межправительственные соглашения с большинством из регионов Российской Федерации, государствами СНГ и рядом зарубежных стран. Проведение форумов европейского уровня в Казани стало привычным делом. Сегодня взаимоотношения МИДа России с Татарстаном можно назвать образцовыми. Во всем цивилизованном мире государства - члены федераций уже давно выделились в отдельную категорию субъектов международного права, и этот факт никого не смущает.

Сегодня считается хорошим тоном принижать роль договорной практики. Ряд субъектов охотно отказались от заключенных договоров из конъюнктурных соображений, из которых, впрочем, в свое время их и заключили. Возникает естественный вопрос: насколько необходимы договоры в условиях, когда федеральные законы расписали все и вся, порой вмешиваясь даже в сферу исключительных полномочий субъектов?

Наверное, будет уместна ссылка на опыт других стран, в частности Испании, которая, как и Россия, находится на этапе трансформации государственных структур. Хотя Испания не объявлена федерацией, но в ней происходит деволюция, сходная с российскими процессами децентрализации. Мадрид заключил четыре договора с отдельными провинциями (Каталонией, Валенсией, Страной Басков, Наваррой), а затем, на их основе принял закон об автономных сообществах. В России сделали наоборот - сначала заключили договоры, а затем приняли направленные против них законы. С политической точки зрения, это ущербный шаг, ведущий к дестабилизации страны и в любом случае не создающий стимулы для социально-экономического развития.

Договор - это модель стабильных отношений, ведь сам факт подписания договора означает, что позиции согласованы, возникло поле общих интересов. Порой кажется, что легче просто диктовать сверху, но для этого нужен соответствующий ресурс и, кроме того, диктат сверху - далеко не всегда самая эффективная система управления.

Масштабы и разнообразие страны в экономическом, климатическом, этническом плане делают нецелесообразным регулировать все едиными законами. Невозможно унифицировать и учесть все особенности Дальнего Востока и Калининграда, Краснодарского края и Дальнего Севера, Черноземья и Сибири, пограничных и центральных регионов, да в этом и нет никакой необходимости. Конечно, можно принимать федеральный закон специально для Калининградской области, но проще и эффективнее регулировать отношения путем заключения двустороннего договора.

Один из стереотипов, от которого желательно уйти при построении федерации, - уравнивание всех и вся, тем более, что даже советской уравнительной системе уравнять всех не удалось. Асимметричная федерация, в которой учитываются исторические, этнические, экономические, географические особенности регионов - вот, по нашему мнению, наиболее приемлемая модель государственного устройства для России.

Этнический фактор всегда будет создавать в России предпосылки для особых отношений. Бытует мнение, что Россия - одно из самых моноэтничных государств. Такая позиция основывается на процентном соотношении русского и других этносов. Однако если эту цифру скорректировать с учетом расселения народов по разным территориям, то окажется, что в некоторых субъектах Федерации соотношение русских и нерусских вполне сопоставимо и это создает там особую политическую ситуацию. Кроме того, народы России по большей части проживают на своей исторической территории и их поведение сильно отличается от поведения мигрантов. Вообще Россия изначально складывалась как полиэтническое и поликонфес-сиональное государство и во все времена учитывала этническое своеобразие в государственном управлении. Даже в царской России, не претендовавшей на федерализм, учитывались этнические особенности Финляндии, Польши, Прибалтики, Бухары, Хивы, где наряду с российскими действовали и свои законы, языки, а порой и валюта. Особенности управления были на Кавказе. Наиболее жесткой система управления была в Поволжье, где ограничивались права народов в части расселения, образования и существовал запрет на ряд профессий.

Этнический фактор был не менее значимым во время революции и гражданской войны. Федерализация Советской России прошла по этническому признаку, и это было вынужденной мерой, а не следствием большевистского принципа самоопределения народов. Как только в 1930-е годы появилась возможность ограничить права народов, это было сделано. Но даже в жестко тоталитарной советской системе учитывались этнические интересы. Распад СССР произошел опять - таки по этническому признаку. Этнический фактор будет неизбежно сказываться на установлении особых отношений регионов с федеральным центром. Собственно, как иначе можно урегулировать чеченский конфликт? Не случайно Конституция России провозглашается от имени «многонационального народа». Чем полнее будет учитываться этот принцип, тем стабильнее будет ситуация в стране.

Политика «вертикали власти» выдохлась. Иначе и не могло быть, поскольку повторить опыт 30-х годов прошлого века невозможно: нет ресурса для установления унитарного режима - ни материального, ни идеологического. Провозглашение рынка и демократии в России неизбежно потребует реализации концепции подлинной федерации, и Конституция России имеет достаточный для этого потенциал. Свою лепту в этот процесс внесли и еще внесут двусторонние договоры. Несмотря на жесткий прессинг на республику, Татарстан отстаивает ряд прав, без которых не мыслит своего статуса. Судебные процессы и переговоры сводятся к ряду принципиальных вопросов, выходящих далеко за рамки интересов только самой республики. Прежде всего, это относится к понятию суверенитета. Позиция Татарстана состоит в том, что республика, будучи государством (ст.5 Конституции РФ), обладает суверенитетом как неотъемлемым его атрибутом. Это положение закреплено в статье 1 новой редакции Конституции Республики Татарстан, которая гласит: «Республика Татарстан - демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан и являющееся субъектом Российской Федерации. Суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан». В этом вопросе позиция центра подкреплена решением Конституционного Суда Российской Федерации, которое требует изъятия понятия «суверенитет республики», а позиция Татарстана - результатами референдума 1992 года. Статья 1 Конституции Республики Татарстан может быть изменена только решением, принятым на референдуме и никак иначе. Очевидно, что повторное проведение референдума еще более укрепит позицию республики в этом вопросе. Таким образом, воля многонационального народа Татарстана столкнулась с политизированным решением Конституционного Суда Российской Федерации. Тем самым проблема вышла за пределы правовой сферы и стала чисто политической, а значит, должна решаться политическими методами.

Другая позиция, вызывающая столь же жесткое противостояние, - право на владение недрами. Федеральный законодатель однозначно трактует его в пользу центра, хотя, согласно статье 72 Конституции Российской Федерации, вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами находятся в совместном ведении. В республике считают, что возникшая коллизия - плод недобросовестной конкуренции на нефтяном рынке. Причем позиция республики опирается на международные документы, подписанные Россией, закрепляющие, что право на владение недрами сохраняется за народами (Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пактов экономических, социальных и культурных правах), а также на статью 9 Конституции Российской Федерации, которая гласит: «Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории». Народ Татарстана прошел все этапы самоопределения, начиная с провозглашения Декларации о государственном суверенитете, проведения референдума, принятия Конституции и завершая Договором 1994 года, в котором центр признал форму самоопределения республики. Поэтому статья 9 Конституции РФ, которая по своей силе является выше статьи 72 и, тем более, выше федеральных законов, прямо и непосредственно относится к народу республики. Но трудно сказать, что окажется более весомым - экономические интересы олигархов или Конституция Российской Федерации и международное право.

Более спокойная тема — гражданство республики, которое носит скорее символический характер, нежели имеет реальную практическую значимость. Хотя следует признать, что символы в виде флага, герба, гимна также несут важную общественную и психологическую нагрузку. Позиция Татарстана заключается в том, что любое государство имеет свои естественные атрибуты, включая гражданство. После начала выдачи российских паспортов со специальным вкладышем на татарском языке и с символикой республики эта тема потеряла свою остроту и, скорее всего, будет предметом торга.

Оспаривание центром прав республики в сфере внешней деятельности больше похоже на некий ритуальный процесс, нежели на реальное требование, поскольку на практике отношения с МИДом России носят исключительно благожелательный характер, а внешняя деятельность Татарстана из года в год успешно развивается.

Принципиальной и весьма болезненной темой для татарского населения республики является статус татарского языка как государственного, право на его использование и развитие. Протесты Генеральной прокуратуры Российской Федерации касаются республиканского избирательного права: согласно закону о выборах Президента республики, к кандидату предъявляется квалификационное требование - знание двух государственных языков, что считается противоречащим федеральному законодательству. В республике же право устанавливать такое требование относят к исключительной компетенции Республики Татарстан. Дело обострилось внесением в Федеральный закон «О языках народов Российской Федерации и поправок, согласно которым было запрещено использование татарского алфавита на базе латинской графики, что в республике расценили, не просто как нарушение Конституции Российской Федерации (ст. 68, 73 и др.) и международного права (европейской рамочной Конвенции о национальных меньшинствах и др.), но как покушение на право народа развивать собственный язык и свою культуру. В случае с латиницей российское право довели до абсурда. Трудно сегодня представить, как можно реализовать эти решения без возврата к авторитарному режиму.

Татарстан никогда не подходил к договорной практике как к конъюнктурной политике, а потому не считает этот процесс завершенным. Республика, отстаивая свои права, одновременно отстаивает и принцип федерализма, который невозможен без общественного договора, будь то в форме Конституции, Федеративного договора или отдельных двусторонних договоров.