Уметь добывать нефть - значит разрабатывать месторождение с умом

Известный ученый-нефтяник, государственный советник при Президенте Татарстана Ренат Халиуллович Муслимов в особом представлении не нуждается. В "нефтяных" кругах этот человек пользуется заслуженным авторитетом, к его мнению всегда прислушиваются, его рекомендации и предложения основаны на глубоком знании проблемы. А людям, далеким от нефтяной тематики, представим Муслимова подробнее. Ренат Халиуллович - доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук РТ, академик РАЕН и Академии горных наук, лауреат Государственной премии СССР (1982), премии Правительства Российской Федерации (1996), дважды лауреат премии им. И.М. Губкина, заслуженный геолог РФ и РТ, имеет многочисленные государственные награды, в том числе два ордена Трудового Красного Знамени и орден Дружбы народов. Ренат Муслимов более тридцати лет работал главным геологом "Татнефти", неоценим его вклад в освоение Ромашкинского месторождения. Он является автором более 120 изобретений. Результаты его научных исследований легли в основу более 600 научных работ, в том числе 32 монографий.

...После некоторого отсутствия на рабочем месте (у Рената Халиулловича был отпуск) советника Президента буквально разрывают на части. Непрерывно звонят телефоны, секретарь несет многочисленные бумаги, заходят нефтяники. На столе - пачка приглашений на конференции и симпозиумы. К тому же нужно еще лететь в Москву по неотложным делам.

- Ренат Халиуллович, если не секрет, как вы провели от пуск?

- Ездил на 10 дней вТурцию, а потом здесь, в Казани, заканчивал книгу.

- О чем будет книга?

- Я читаю три курса лекций в университете. Выпустил для студентов четвертого курса учебное пособие "Современные методы управления разработкой нефтяных месторождений". Для пятого курса заканчиваю книгу "Современные методы повышения нефтеизвлечения".

- В прошлом году республика отметила шестидесятилетие начала освоения нефтяных месторождений. Более половины этого срока вы работали главным геологом "Татнефти", возглавив геологическую службу крупнейшего объединения в неполных 32 года. Тогда, наверное, это было сенсацией?

- Наверное. На руководящие должности обычно выдвигали людей солидного возраста. Но так получилось, что в то время организовывали союзное министерство и главный геолог "Татнефти" Фаиз Арифович Бегишев ушел туда работать. На его место назначили меня. Вообще-то в 31 год наступает самая интересная пора для молодого человека. И опыт работы уже накоплен, и есть желание горы свернуть.

- Самое памятное для вас событие в период работы главным геологом?

- Вспоминается время, когда перед нами была поставлена задача выйти на 100-миллионный рубеж добычи нефти и держать этот уровень минимум пять лет. Все тогда делалось спешно, быстро. Мне позвонил заведующий отделом нефтяной промышленности обкома партии Валентин Иванович Зубков и сказал, что надо срочно сделать расчеты на добычу 100 миллионов тонн нефти в год. Я спросил: сколько времени мне дается на расчеты? Оказалось, сорок пять минут. Для такой работы нужно как минимум дня три. Торговались мы с ним, торговались, в итоге мне удалось отвоевать сутки. И вот тогда, в 1967 году, за столь короткий срок мы выполнили все необходимые расчеты и представили их в обком партии. Он одобрил эти расчеты и выступил с предложением выйти на 100-миллионный уровень добычи нефти и держать его не менее пяти лет. Это был дальновидный шаг руководства республики. Если бы мы на него не пошли, нас заставили бы добывать ежегодно 120-125 миллионов тонн в год.

Если бы это произошло, нам пришлось бы несладко. Ведь чем выше взбираешься по добыче, тем круче падаешь - это закон разработки нефтяных месторождений. В этом отношении всегда в качестве примера я привожу Самотлорское месторождение. У Самотлора кривая добычи резко взметнулась до 155 миллионов тонн в год. И такими же темпами кривая перешла в стадию падения.

Однако вернемся к нашей инициативе. Мы девять месяцев доказывали в Миннефтепроме СССР, а затем в Госплане страны, что нам под эту инициативу необходимы соответствующие капиталовложения, оборудование и материальные ресурсы. Под конец мы попали на прием к секретарю ЦК партии по тяжелой промышленности Михаилу Соломенцеву: в кабинете находились шесть министров, а также первый секретарь обкома партии Табеев, секретарь обкома Князев, пригласили и меня. Обговорили все вопросы. Затем Фикрят Ахметжанович Табеев встретился с Леонидом Ильичом Брежневым. И только затем вышло знаменитое постановление ЦК КПСС от 1968 года.

- Времена, когда республика добывала по сто миллионов тонн нефти в год, прошли. Сегодня объемы добычи заметно скромнее. На сколько лет, по вашим подсчетам, хватит разведанных запасов в Татарстане?

- При сегодняшнем уровне добычи разведанных запасов хватит на тридцать лет. А если брать в расчет опоискование прогнозных ресурсов, повышение нефтеотдачи пластов, а так же освоение залежей природных битумов, - то более чем на двести лет. Недавно на пятом конгрессе нефтепромышленников мною был сделан доклад "Новый взгляд на развитие супергигантского Ромашкинского месторождения", где мы обосновали, что добыча на этом месторождении будет вестись до 2200 года. К тому времени мы будем добывать по 5-6 миллионов тонн нефти в год. А если подтвердятся наши идеи о глубинной подпитке нефтяных месторождений углеводородами из недр земли (мантии), то разработка будет вестись существенно дольше.

Сегодня в Татарстане на одного жителя добывается более 7,5 тонны нефти, в России - около 3 тонн. Добыча в России растет, но при этом основная часть углеводородов реализуется за рубежом, а для внутреннего потребления остается менее тонны на человека. В США внутреннее потребление на одного человека составляет три тонны. Спрашивается: зачем Татарстану добывать так много? Мы считаем, что на переходном этапе (а "Татнефть" - это смешанная компания, доля государства в ней очень большая) за счет нефти надо поднимать сельское хозяйство и другие отрасли: нефтехимию, машиностроение. В этом году мы выходим на уровень добычи в тридцать миллионов тонн и планируем держать эту планку до 2012 года. Потом произойдет падение добычи. А вообще, если мы будем добывать 12 -12,5 миллиона тонн (это уровень потребления в США) - это будет очень хорошо.

- Как изменились технологии разработки месторождений за последние десятилетия?

- Сильно изменились. Технология заводнения совершенствовалась постоянно, и я считаю, что она до сих пор не исчерпала своих возможностей. Мы применяли такие высокоэффективные методы, как циклическое заводнение, новые методы контроля и регулирования процессов разработки, технологии повышения нагнетания, оптимизация пластового, забойного давления. Очень много в этом направлении сделали Казанский университет, группа профессора Непримерова, которая создала автоматическую систему контроля и управления процессами выработки пластов (АСКУ-ВП). Одними из первых в России мы начали применять методы повышения нефтеотдачи пластов. Другими словами, мы брали на вооружение практически все технологии, известные в мире, их число доходило до двухсот пятидесяти. Значительная их часть была разработана институтом "ТатНИПИнефть" и другими институтами республики.

- Как бы вы оценили сегодняшний потенциал компании?

- Потенциал хороший. "Татнефть" сегодня - наиболее продвинутая в вопросах техники и технологии компания, которая умеет добывать нефть.

- А что значит "умеет добывать нефть"?

- Это значит рационально разрабатывать месторождение на долгие годы и не быть временщиком. У нас в Татарстане никогда не было временщиков и, слава Богу, до сих пор нет. Это хорошо, что наши руководители – люди доморощенные. Шафагат Фахразович Тахаутдинов родился и вырос на этой земле. Он и мыслит иначе, чем пришлые руководите ли в других нефтяных компаниях.

- Ренат Халиуллович, геолог - это профессия или образ жизни?

- Конечно, образ жизни. Я ни чем другим не занимаюсь. Меня все спрашивают: какое у вас хобби? Вообще-то, наверное, никакого нет. Жена даже говорит: ну займись хоть чем-нибудь. Некогда. На рыбалке был один раз в 1958 году в Лениногорске, посидел с удочкой, ничего не поймал. С тех пор ни разу не ездил на рыбалку. Ну разве что очень нравится читать.

- У вас есть любимые писатели?

- Конечно. Я их перечитываю постоянно. Сейчас снова читаю Драйзера, рекомендую своим студентам изучать его трилогию "Финансист", "Титан", "Стоик". Это мощнейшая школа жизни. Когда грустно, читаю детективы, в том числе о Шерлоке Холмсе. Возвращаюсь к Дюма. Это, между прочим, - не такое легкое чтиво, много поучительного можно извлечь из его книг если вчитываться. Ну, конечно, люблю современных писателей...

- Геологи "Татнефти" рассказывают о вашей удивительной способности знать практически все о каждой скважине. А вообще из тысяч скважин есть та, которая запомнилась особенно?

- Таких скважин много. На Абдрахмановской площади меня месяцев восемь мучила одна скважина. Пробуем ставить ее на капремонт: нефти нет, идет одна вода. Делаем две-три заливки - никакого результата. Но я был уверен, что там есть нефть. И я ее получил. Для меня это был принципиальный вопрос: если ты получишь нефть в этой скважине, значит, она появится и в соседних. Тогда я сделал для себя главный вывод: если уверен в своих прогнозах и расчетах - добивайся.

Родители Рената Халиулловича не имели отношения к геологии: отец был партийным работником, мать - учительницей. В школе увлекался историей, поэтому после окончания учебы решил поступать на историко-филологический факультет Казанского университета. Но для уверенности в правильном выборе спросил мнение знакомого писателя, и он посоветовал юноше стать нефтяником. Тогда уже шла молва о нефтяных разработках в республике. Буквально в последний день приема документов Муслимов переписал заявление на геологический факультет, решив, что историей можно заниматься и так, в свободное время. С тех пор никогда об этом не жалел.

После окончания вуза Ренат Муслимов по распределению поехал работать в объединение "Куйбышевнефть". К тому времени недостатка в геологах не было, поэтому новоиспеченного выпускника приняли помощником бурильщика. Отрасль в регионе развивалась не такими темпами, как в Татарстане, и вскоре молодой специалист, чувствуя свою невостребованность, переходит в "Татнефть". Здесь он поначалу работает диспетчером магистральных газопроводов, а спустя некоторое время появляется вакансия геолога в Лениногорске. Только Муслимов чуть было не уехал из этого города в первый же день. Эту историю он до сих пор вспоминает с улыбкой. "Приехал я в Лениногорск в 195 7 году. Стояла глубокая осень, лил дождь, было слякотно. Калоши, без которых невозможно было пройти по грязи, я тут же порвал. В общежитии, куда меня поселили, отопление не работало. Настроения никакого. Решил: все! Уеду отсюда. Стал собирать чемодан, но куда-то запропастился ключ. Искал-искал, так и не мог найти. Значит, думаю, судьба, значит, остаюсь. Но, самое главное, я попал к хорошим специалистам", - добавляет он, тепло вспоминая сегодня о Минадоре Макаровне Ивановой, главном геологе "Лениногорскнефти", и других специалистах "Татнефти".

- Каковы сегодня правила игры в области природопользования? Помогают ли они выстроить эффективные взаимоотношения в нефтегазовом комплексе?

- Сегодня действует самая несправедливая система налогообложения, которая поощряет хищническую разработку нефтяных месторождений. Понятие рациональной разработки практически не упоминается даже на центральной комиссии по разработке (ЦКР). Месторождения находятся в разных горногеологических условиях, а налог на одну тонну добычи одинаков для всех. Это все равно, что вы пришли в меховой магазин, а там висят изделия из мутона, норки, лисы, но стоимость у всех одна. По такому же принципу работает и сегодняшняя система налогообложения.

За рубежом, к примеру, везде основную роль играют горно-геологические условия. Если в Западной Сибири одна пробуренная скважина дает пятьсот и даже до тысячи тонн нефти в сутки, то в Татарстане новая скважина - 5-6 тонн, средняя действующая - 3,8 тонны, а ее обводненность составляет 85 процентов. А все затраты-то - в скважине: к ней тянут линии электропередачи, трубы, прокладывают дороги... С одной скважины получают 500 тонн, с другой - в сто раз меньше. Разная получается экономика, а государству платят одинаково с каждой тонны. В итоге у первого на развитие и даже на выплаты дивидендов остается достаточно средств, у второго - крохи.

Существующая в настоящее время "плоская" (единая) ставка налога на добычу полезных ископаемых позволяет одним компаниям ("ЮКОС", "Сибнефть") выплачивать огромные дивиденды, исчисляемые миллиардами долларов, а другим ("Татнефть", "Башнефть") работать на уровне минимальной рентабельности. Вот эта самая неправильная система налогообложения поощряет снятие "сливок", в результате масса скважин простаивает, а основная нагрузка падает на другие, приносящие сиюминутную выгоду. Это особенно характерно для "ЮКОСа", "Сибнефти", ТНК.

А любая остановка скважины - безобидное явление: блокируются водой запасы, и эти запасы можно потерять. Иначе говоря, предпринимателю-частнику нужна прибыль, государству - чтобы тот платил стабильно налоги. А если он снимает "сливки", то тем самым не обеспечивает высокую нефтеотдачу. Месторождение ради сиюминутной прибыли может быть "испорчено". А кто будет потом работать с этим испорченным месторождением?

- Сегодня эти вопросы все актуальнее звучат на разных уровнях, в том числе и на самых высоких. Прислушиваются ли к мнению тех, кто сегодня поднимает эти проблемы?

- Увы. Такое ощущение, будто все уговаривают друг друга. Но капля камень точит. Вот на днях в Совете Федерации состоится "круглый стол" на эту тему. Я уверен, что дифференцированная система налогообложения все равно будет. Ее не может не быть.

На днях Ренату Халиулловичу Муслимову исполняется 70 лет. Редакция присоединяется к многочисленным поздравлениям. Успехов вам, Ренат Халиуллович, здоровья, новых плодотворных исследований!