Публикации > Просмотр публикации
"О его рассеянности, которая от гениальности, ходили легенды"
Казань у Рахлина ассоциировалась с Жигановым
- Леонорой меня назвал папа - в честь знаменитой увертюры Бетховена с таким названием, - говорит госпожа Рахлина. - В нашей семье был культ Бетховена. А также Чайковского, Берлиоза и... Котовского. Григория Ивановича папа боготворил и считал, что обязан ему своей музыкальной карьерой. Вы в курсе, что он служил сигналистом в дивизии Котовского? Когда отцу было 14 лет, Григорий Иванович привез его в Киев на смотр военных трубачей. К тому времени папа играл на одиннадцати инструментах, а на смотре трубачей поразил всех: он мог сыграть любую команду при любом аллюре лошади. Именно Котовский привел потом папу в филармонию, где он впервые в жизни услышал симфонический оркестр. Отца это так потрясло, что через пять минут он потерял сознание. А когда пришел в себя, сказал, что будет дирижером. И стал. Его до сих пор считают единственным в мире дирижером, который мог показать и струнникам, и духовикам, и ударникам, что он от них хочет, потому что он владел практически всеми инструментами.
- Леонора Натановна, отец наверняка хотел, чтобы вы стали музыкантом?
- Папа всегда говорил: "Средних музыкантов в моей семье быть не может!". А я... Не зря же говорят, что на детях гениев природа отдыхает... Еще и война помешала. Когда нас эвакуировали из Киева, я потерялась, попала в детдом. Когда встретилась с отцом снова, мне было уже восемь лет - поздно начинать учиться музыке. Но я не жалею. От папы я унаследовала любовь к прекрасному Киеву.
- А что он рассказывал вам о Казани?
- Казань у папы всегда ассоциировалась с его другом Назибом Жигановым. Жиганова он любил и был очень благодарен ему: это ведь Назиб Гаязович предложил ему работать и жить в Казани, когда у отца отобрали им же созданный Государственный симфонический оркестр Украины. Причины были такие: еврейское происхождение, которое не устраивало партийных руководителей, и то, что мы вдруг оказались в родстве с опальным академиком Андреем Сахаровым. У моей мамы в Харькове жила двоюродная сестра, сын которой женился на дочери Елены Боннэр, жены Сахарова. Общения с ними у отца никакого не было, но тем не менее... А в Казани папа вновь почувствовал себя нужным - с энтузиазмом создавал здесь симфонический оркестр. В быту же был страшно беспомощным. Он привык, что моя мама всю жизнь с ним возилась, как с маленьким ребенком, а когда мамы не стало... Он мог позвонить мне в Киев и спросить: "У меня порвались шнурки, что мне делать?". И я должна была рассказать, где в Казани он может купить шнурки. Мне было проще позвонить администраторше в Татарскую филармонию и объяснить ей, что папе нужно. Потому что папа жил в мире музыки. О его рассеянности, которая от гениальности, ходили легенды. Самая знаменитая - как Рахлин поступал в Киевскую консерваторию, знаете ее? Он решил сыграть на экзамене концерт Мендельсона для скрипки с оркестром, который сам переложил для трубы. Комиссия попросила дать ноты аккомпаниатору, но отец не смог их найти - решил, что потерял их. Принесли библиотечные ноты, папа начал играть. Первая часть была исполнена безукоризненно, а чтобы играть вторую часть, из трубы нужно было вытряхнуть влагу. И вот, когда отец начал переворачивать инструмент, из раструба на пол выскочили "потерянные" ноты...
- Вы приезжали к нему в Казань?
- Да. Помню, он постоянно водил меня на железнодорожный вокзал - слушать "Марш Красной армии" Сайдашева, который там то и дело передавали в радиозаписи, папе он очень нравился. Кстати, это папа переложил сайдашевский "Марш" для симфонического оркестра. Еще помню, с каким восторгом он рассказывал мне о замечательных актерах Вадиме Кешнере и Юноне Каревой, которые играли в концертном зале консерватории спектакль "Жизнь для вечности". Это была оригинальная постановка: актеры "озвучивали" переписку Петра Чайковского с Надеждой фон Мекк, а симфонический оркестр под управлением отца по ходу действия исполнял произведения, о которых шла речь в письмах. Мне приятно, что этот спектакль в Казани помнят до сих пор. И очень горько, что нет аудиозаписи этого спектакля.
Казань у Рахлина ассоциировалась с Жигановым
Дочь выдающегося советского дирижера Натана Рахлина - Леонора Рахлина планирует приехать в Казань на фестиваль, посвященный столетию отца. Леонора Натановна - экскурсовод, руководитель Киевского историко-краеведческого объединения "Клио". Когда я позвонила ей домой, мне сообщили, что Рахлина попала в больницу: сердце. И настоятельно просили позвонить на ее мобильный, что я и сделала, не испытывая при этом никаких неудобств: все входящие звонки на мобильные телефоны в Украине - бесплатные. Разговаривали мы долго, но первым делом Леонора Натановна уточнила, когда в Казани начинается фестиваль Рахлина. Услышав, что 19 марта, успокоилась и пообещала, что к этому времени обязательно поправится...
- Леонорой меня назвал папа - в честь знаменитой увертюры Бетховена с таким названием, - говорит госпожа Рахлина. - В нашей семье был культ Бетховена. А также Чайковского, Берлиоза и... Котовского. Григория Ивановича папа боготворил и считал, что обязан ему своей музыкальной карьерой. Вы в курсе, что он служил сигналистом в дивизии Котовского? Когда отцу было 14 лет, Григорий Иванович привез его в Киев на смотр военных трубачей. К тому времени папа играл на одиннадцати инструментах, а на смотре трубачей поразил всех: он мог сыграть любую команду при любом аллюре лошади. Именно Котовский привел потом папу в филармонию, где он впервые в жизни услышал симфонический оркестр. Отца это так потрясло, что через пять минут он потерял сознание. А когда пришел в себя, сказал, что будет дирижером. И стал. Его до сих пор считают единственным в мире дирижером, который мог показать и струнникам, и духовикам, и ударникам, что он от них хочет, потому что он владел практически всеми инструментами.
- Леонора Натановна, отец наверняка хотел, чтобы вы стали музыкантом?
- Папа всегда говорил: "Средних музыкантов в моей семье быть не может!". А я... Не зря же говорят, что на детях гениев природа отдыхает... Еще и война помешала. Когда нас эвакуировали из Киева, я потерялась, попала в детдом. Когда встретилась с отцом снова, мне было уже восемь лет - поздно начинать учиться музыке. Но я не жалею. От папы я унаследовала любовь к прекрасному Киеву.
- А что он рассказывал вам о Казани?
- Казань у папы всегда ассоциировалась с его другом Назибом Жигановым. Жиганова он любил и был очень благодарен ему: это ведь Назиб Гаязович предложил ему работать и жить в Казани, когда у отца отобрали им же созданный Государственный симфонический оркестр Украины. Причины были такие: еврейское происхождение, которое не устраивало партийных руководителей, и то, что мы вдруг оказались в родстве с опальным академиком Андреем Сахаровым. У моей мамы в Харькове жила двоюродная сестра, сын которой женился на дочери Елены Боннэр, жены Сахарова. Общения с ними у отца никакого не было, но тем не менее... А в Казани папа вновь почувствовал себя нужным - с энтузиазмом создавал здесь симфонический оркестр. В быту же был страшно беспомощным. Он привык, что моя мама всю жизнь с ним возилась, как с маленьким ребенком, а когда мамы не стало... Он мог позвонить мне в Киев и спросить: "У меня порвались шнурки, что мне делать?". И я должна была рассказать, где в Казани он может купить шнурки. Мне было проще позвонить администраторше в Татарскую филармонию и объяснить ей, что папе нужно. Потому что папа жил в мире музыки. О его рассеянности, которая от гениальности, ходили легенды. Самая знаменитая - как Рахлин поступал в Киевскую консерваторию, знаете ее? Он решил сыграть на экзамене концерт Мендельсона для скрипки с оркестром, который сам переложил для трубы. Комиссия попросила дать ноты аккомпаниатору, но отец не смог их найти - решил, что потерял их. Принесли библиотечные ноты, папа начал играть. Первая часть была исполнена безукоризненно, а чтобы играть вторую часть, из трубы нужно было вытряхнуть влагу. И вот, когда отец начал переворачивать инструмент, из раструба на пол выскочили "потерянные" ноты...
- Вы приезжали к нему в Казань?
- Да. Помню, он постоянно водил меня на железнодорожный вокзал - слушать "Марш Красной армии" Сайдашева, который там то и дело передавали в радиозаписи, папе он очень нравился. Кстати, это папа переложил сайдашевский "Марш" для симфонического оркестра. Еще помню, с каким восторгом он рассказывал мне о замечательных актерах Вадиме Кешнере и Юноне Каревой, которые играли в концертном зале консерватории спектакль "Жизнь для вечности". Это была оригинальная постановка: актеры "озвучивали" переписку Петра Чайковского с Надеждой фон Мекк, а симфонический оркестр под управлением отца по ходу действия исполнял произведения, о которых шла речь в письмах. Мне приятно, что этот спектакль в Казани помнят до сих пор. И очень горько, что нет аудиозаписи этого спектакля.
По материалам газеты "Вечерняя Казань", 11 марта 2006