Подснежники для поэта

В Выставочном зале Союза художников РТ открылась выставка, посвященная 120-летию со дня рождения Габдуллы Тукая.

Отличительная черта экспозиции - представление, в основном, новых работ, созданных в разных жанрах. Хорошо, что организаторы выставки счастливо избежали некой ходульности и парадности образа юбиляра, что, к сожалению, часто случается с “датскими” экспозициями.

...Бежит быстрая, подобная горной речке в своем верхнем течении, Казанка. По берегам - изломанные ветви деревьев тянутся к воде. Кажется, вот-вот выйдет из лесной чащи Шурале, плеснет в речной волне Су анасы. Пейзажи, выполненные в технике пастели Ф.Суюровым, напоминают нам о тех местах, где родился и вырос Тукай, о тех уголках природы, что подхлестывали его фантазию и дарили поэту множество новых образов.

Образ поэта таким, как видят его художники, и образы придуманных им персонажей - вот основные темы выставки.

Трогательный маленький Тукай на одной из старых работ художника старшего поколения Х.Казакова - крошечный человек, уже познавший горечь сиротства и бесприютности, это малыш смотрит на мир грустными глазами. Вот его отъезд из Кушлауча, где прошли первые годы жизни, - пустынная зимняя дорога и полная неопределенность впереди. Пройдет несколько лет, и на Сенном базаре в Казани его, никому не нужного, поведут за руку с криком “Кто возьмет мальчика на воспитание?..” Сенной базар станет одним из постоянных образов в творчестве поэта, он будет и любопытен ему, и ненавистен как символ косности.

От детства же во взрослый мир он возьмет, конечно, сказки, населенные удивительными красавицами и смелыми батырами, как, например, на акварелях З. Мухаметзяновой. Работы этой художницы по мотивам сказок ярки и праздничны. В иной манере написаны “Маленькие сказки” А.Ильясовой, здесь есть некая условность, есть стилизация, но есть и детское, наивное восприятие мира.

В череде образов, созданных Тукаем, отдельно стоит трагикомический Кисекбаш, весьма любопытную трактовку поэмы предложил на выставке И.Хасанов - такой гротеск, доведенный до абсурда.

Сам же поэт смотрит на нас с многих полотен. Он был разным. Романтичный, подобный Байрону, таким мы видим его на полотне В.Скобеева. Таинственный синий сумрак, на фоне которого выписана фигура поэта, изломы зданий - мир рушится - и бездонность глаз.

Тукай в астраханский период жизни, каким его запечатлел на полотне З.Гимаев, полон надежд и оптимизма, впереди - жизнь, и она кажется длинной-длинной. “Тукай в кругу друзей” - полотно этого же автора показывает поэта рядом с единомышленниками, представителями прогрессивного крыла молодежи. Здесь ему не чужд европейский лоск и видна уверенность в своих силах.

Как всегда любопытно отозвался на юбилейную тему А.Абзгильдин, поместив Тукая рядом с Кул Гали и Дэрдмендом, выстроив, таким образом, некий пантеон поэтов. В работах Абзгильдина всегда есть нечто, выводящее их за уровень привычного в восприятии. Здесь это - маленький трогательный букет подснежников в руках у Тукая. Такой небольшой подарок родной природы любимому поэту.

Увы, не обошлось без повторов. Тукай в окружении своих персонажей, Тукай, которого одолевают поэтические образы - подобные полотна есть на выставке. Когда-то прием считался новым, сейчас же это - хорошо отработанный штамп.

...Он стоит в весенних сумерках под одиноким полумесяцем, зябко кутаясь в пальто. Мир замер, в нем есть только он, поэт, этот бесприютный бродяга - месяц да ветка пушистой вербы, что распускается ласковыми мохнатыми комочками под его день рождения. Р.Кильдибеков уловил печальную закономерность - наделив гениальным даром, судьба, как правило, награждает и одиночеством. Одинокий Тукай, почти слившийся с вечной природой, ставший такой же константой, как и она. Эта печальная картина, пожалуй, - самое верное восприятие прижизненной судьбы поэта, стала самым сильным эмоциональным впечатлением на новой выставке.