Президент Борис Ельцин прибыл и уже отбыл из Вашингтона. Однако на этой неделе для официальных встреч прибыл другой Президент из Российской Федерации - Минтимер Шаймиев, Президент Татарстана, волжской республики, богатой нефтью, население которой поровну поделено на этнических татар (мусульмано-тюркская лингвистическая группа) и русских.
На протяжении пяти последних лет Татарстан вел свой курс на получение большего суверенитета и децентрализацию власти в традиционно авторитарном российском государстве. Татарстанское руководство отвергало отделение: вместо этого Татарстан успешно проводил переговоры с Россией по вопросу получения больших полномочий.
Сегодня политические лидеры во всем бывшем Советском Союзе принимают "модель Татарстана" как основу для разрешения наиболее серьезных конфликтов: статуса Крыма на Украине, Абхазии в Грузии и Чечни в Российской Федерации. В прошлом месяце спикер крымского парламента представил концепцию по урегулированию взаимоотношений с Киевом, которая основывалась на подписанном в феврале этого года договоре между президентами Ельциным и Шаймиевым.
Что представляет собой "модель Татарстана"? Избегая прямых военных конфронтации с Москвой, за недолгий путь самостоятельности руководители Татарстана достигли значительной степени суверенитета: они провозгласили равенство между татарским и русским языками и приняли свою собственную Конституцию. Татары защищают "асимметричный" федерализм, где они пользуются особыми правами, не похожими на те, которыми пользуется Квебек, который боролся за конституционную гибкость для сохранения франко-языковой культуры среди англоговорящей Северной Америки. Квебек был завоеван англичанами в 1759 г. и с тех пор упорно поддерживал свои специфические отличия. Татары были покорены Иваном Грозным в 1552 г., однако им удалось сохранить свою культуру, несмотря на периоды имперских амбиций дореволюционной России и репрессивный советский период. Современные татарские националисты хотят полного возврата их независимой "государственности", в то время как Россия утверждает, что Иван Грозный только освободил русских от татаро-монгольского ига, которое довлело над ними с 1240 г.
Президент Шаймиев занимает центристскую позицию, которую поддерживают большинство русских и татар, проживающих в Татарстане. Это позволяет России сохранять свою территориальную целостность, одновременно предоставляя Татарстану значительную автономию в виде, напоминающем "суверенную ассоциацию" Квебека с Канадой.
Татарстанское руководство вовлекает Россию в тонкую политику конфронтации и компромиссов. Компромисс был достигнут только после того, как Татарстан в марте 1992 г. отказался подписать
Договор Российской Федерации, в июне 1993 г. покинул Конституционное совещание и бойкотировал федеральные выборы в декабре 1993 г. Во время пика напряженности бывший спикер российского парламента Руслан Хасбулатов угрожал повторным взятием Казани, а также грозился "привезти Президента Шаймиева в Москву в клетке": так обычно поступали русские цари в отношении мятежников перед их казнью. Сохраняющий политическое лицо выбор был сделан в феврале этого года, когда был подписан договор, гарантирующий, что Татарстан остается в составе России в обмен на несколько особых привилегий. Хотя в договоре присутствуют многие нерешенные юридические проблемы, он даст Татарстану возможность контролировать свои природные ресурсы, позволяет вводить специальное татарстанское гражданство, а также оговаривает вопросы альтернативной воинской службы.
Двенадцать неопубликованных секретных соглашений к договору оговаривают оборону, налогообложение, нефтяные доходы и другие важные вопросы. Хотя официально Москва и дала Татарстану полномочия в вопросах распоряжения нефтью, однако установила высокие таможенные налоги на вывозимую из Татарстана нефть. Как и в случае с Казахстаном, нефтепроводы проходят по территории Российской Федерации. Однако в отличие от Казахстана, который в случае давления со стороны России имеет возможность переправлять свою нефть в Иран, Татарстан, как анклав, испытывает давление со стороны России.
Несмотря на то, что случай Татарстана вселяет надежду, что другие конфликты в бывшем Советском Союзе могут быть урегулированы ненасильственным путем, мы не можем быть гарантированы от обратного. Например, украинское правительство в Киеве озабочено тем, что пример Татарстана придаст храбрости определенным силам, выступающим за большую автономию таких регионов, как Одесса - порт на Черном море, который имеет свое особое мнение, или Донбасс - преимущественно российский угледобывающий регион, граничащий с Россией. Пророссийское руководство в Крыму в качестве первого шага стремится построить отношения с Киевом по татарстанской модели с тем, чтобы в дальнейшем добиться полного отделения от Украины.
Для руководителей Абхазии и Грузии такой подход к решениям их проблем мог бы быть многообещающим. Татарстанский вариант также мог бы разрешить недавнее нарастание напряженности в Чечне.
Предотвращение конфликта почти всегда проходит незаметно. Достижение согласия, которое удовлетворяет конфликтующие стороны, - достаточно длительный и утомительный процесс. Успешное решение серьезных конфликтов предоставляет меньшее количество материалов для сенсаций, чем прекращение насилия. В Татарстане налицо все предпосылки для серьезного этнического конфликта. Американская общественность уже знакома с Карабахом, Боснией и немного с Чечней. К счастью, для большинства американцев Татарстан не является очагом напряженности. Нам необходимо изучать опыт Татарстана для того, чтобы разрабатывать модели по предотвращению этнических конфликтов, которые стали отличительным признаком 90-х годов.
Брюс Аллин, руководитель группы по управлению конфликтами Гарвардского университета