Владимир ТОЛСТОЙ: У нас очень сильная родовая связь с Казанью

- Владимир Ильич, как вы, журналист, стали руководителем такого большого и очень непростого хозяйства - мемориальной усадьбы Толстого?

- Я работал в журнале и профессию менять не собирался. Все получилось неожиданно. В 1991 году в Россию пригласили старших потомков Льва Толстого из разных стран на первый сбор семьи. Организовали тур по толстовским местам и конечно в «Ясную Поляну». Когда мы туда приехали, сотрудники музея и жители Ясной Поляны обратились с просьбой помочь музею. В те годы начались попытки приватизации заповедных земель, строительства дач в охранных зонах. Я написал статью «Последняя усадьба России». Написал максимально жестко и хлестко. Результатом стала встреча представителей рода Толстых с руководством Министерства культуры России. Певица Татьяна Никитина, которая в тот момент была замминистра, поддержала идею яснополянцев, чтобы кто-то из Толстых возглавил музей. И сказала: «Владимир Толстой - готовый директор».

- В 20-е годы хранителем музея, или, как тогда называли, комиссаром «Ясной Поляны», стала младшая дочь писателя Александра Львовна. Когда Лев Николаевич умер, ей было всего 26 лет. В страшные годы Гражданской войны и разрухи ей удалось поднять музей, построить школу для яснополянских детей, открыть больницу, детсады, сельхозстанцию... Не всем такая активность пришлась по нраву. Судьба Александры Львовны очень непростая. Она несколько лет провела в лагере по обвинению в антибольшевистской деятельности. Влиятельным людям с большим трудом удалось освободить и вернуть ее оттуда. Александра понимала, что до 1928 года - столетия Толстого, которое широко отмечалось во всем мире, ее не тронут. А в 1929-м ей пришлось покинуть Россию. Сначала она уехала в Японию, потом в США. А там создала Толстовский фонд, который помогал обрести кров, работу тем, кто покинул Советский Союз по политмотивам. Дожила Александра Львовна до 1979 года.

- Да, тогда директором музея была внучка Льва Толстого, последняя жена Сергея Есенина Софья Андреевна Есенина-Толстая. Это тоже совершенно невероятная история. Представляете, конец 1941-го, война в разгаре. И ей в такое время удается выбить два железнодорожных вагона, чтобы вывезти из «Ясной Поляны» самое ценное - библиотеку Толстого и его личные вещи - в Томск. Фактически она спасла коллекцию. Немцы вошли в усадьбу, 40 дней там жили, готовили оставшиеся раритеты к отправке в Германию. На некоторых предметах до сих пор сохранились бумажные этикетки: «На нужды Вермахта». Немцев быстро выбили из усадьбы. Уже в 1942 году вещи Толстого вернулись из эвакуации и музей вновь открылся. Скоро мы выпустим книгу о жизни Софьи Андреевны. Я уверен, это будет бестселлер.

«Ясная Поляна» принимает до 300 тысяч посетителей в год. Особое внимание музей уделяет работе с детьми. Еще одно важное дело - создание в «Ясной Поляне» Международного образовательного центра по подготовке учителей для сельских школ.

- Мой дед и его брат оказались в Сербии. Во время Второй мировой войны они активно помогали Красной армии при взятии Белграда. А в сентябре 1945 года два белых офицера, два графа с семьями и маленькими детьми, единственные из рода Толстых, вернулись в Советский Союз. Все называли их сумасшедшими. Но если бы не этот отважный поступок, то сегодня потомков Толстого в России не было бы. В дневниках 30-х годов дедушка пишет, что он полюбил Югославию, здесь родились его дети. Но его мечта, чтобы внуки родились уже в России, а правнуки - в Ясной Поляне. Когда у меня в Ясной Поляне родился третий ребенок – Андрей, а потом и Ванечка, я посчитал, что выполнил свою миссию. Горжусь, что нам удалось практически заставить работников загса в графе «место рождения» сыновей записать: «Ясная Поляна».

- Я безусловно буду уважать любой их выбор. Единственное, чем могу повлиять, – личным примером показывать, что такое хорошо и что такое плохо. Вижу, что дети растут хорошими, честными, порядочными людьми. Надеюсь, они свяжут свою жизнь только с достойными.

- Для меня это очень важно – собрать семью. Семья Толстых всегда была единой несмотря на то, что жизнь разбросала нас по всему миру. Уже 10 лет «Ясная Поляна» собирает всех представителей нашего рода. Встречи проходят раз в два года. В этом году приехали 130 Толстых. Мы ждали 170 человек, но несколько семей, в составе которых есть маленькие дети и очень пожилые люди, испугались московского смога, неимоверной жары и не рискнули приехать. Я очень рад, что Толстые, живущие на разных континентах, узнают друг друга, начинают общаться, дружить, переписываться, приглашать друг друга на семейные праздники и торжества.

- Казань действительно город особый. Мало кто задумывается, что Толстой по сути вырос сиротой. Ему было полтора года, когда умерла мама после родов младшей дочери Марии, оставив на мужа четверых сыновей и новорожденную. Когда Льву было 9 лет, скоропостижно умер отец. Еще через год - бабушка. Официальными опекунами сирот стали родные сестры отца. Жившая в Казани тетя Пелагея Ильинична Юшкова привезла детей к себе. Здесь Толстой провел с 1841-го по 1847 год – все юношеские годы. Но главное, в Казани, у стен Кизического монастыря, покоится дед Толстого – казанский губернатор Илья Андреевич Толстой. О нем ходит много легенд, мифов и небылиц, но мало документальных фактов. Илья Андреевич при всей веселости и даже легкомысленности характера был человеком глубоко порядочным. Он попытался разобраться с коррупцией во вверенном ему регионе. Но тут по Казани прокатилась волна пожаров. Горели именно казенные заведения, а в огне пропадали важные бумаги. На мой взгляд, это свидетельствует, что Толстой попытался решить проблему коррупции, в чем сильные мира сего не были заинтересованы. И потом обвинили губернатора во всех смертных грехах.

- То, что восстанавливают усадьбу на улице Япеева, - замечательно. Наша давняя мечта - чтобы интересующиеся люди могли увидеть все, связанное с Толстым, что сохранилось в Казани на сегодня. Мне кажется, в этом больше заинтересована столица Татарстана. Ведь сам Толстой уже ни в чем не нуждается. У нас состоялась встреча с Президентом РТ Рустамом Миннихановым. Во мне совершенно отсутствует комплиментарность, но могу сказать абсолютно искренне: приятно поразила открытая манера общения Рустама Нургалиевича. У нас была очень содержательная беседа о перспективах развития музейного дела в Татарстане, о судьбе казанского музея Толстого. И как только в разговоре появлялось рациональное зерно, отклик с его стороны был моментальный.

- Думаю, Толстому и сейчас было бы очень тяжело. Он так же был бы неугоден власти. Потому что обо всех проблемах говорил честно. И не признавал многих вещей, которые сегодня считаются нормой. Он не мог молчать тогда, не смог бы молчать и сегодня. Но в то время уважали талант Толстого и его всемирную славу. Пусть его слова вызывали раздражение, но никто не посягал ни на свободу самого Толстого, ни на свободу его самовыражения. Как было бы сегодня, не знаю. История не терпит сослагательного наклонения.