В англоязычном Интернет-журнале RussiaProfile.org вышел очередной специальный доклад. На сей раз его тема – города и городское развитие. В четырнадцати статьях российские и иностранные авторы рассматривают вопросы муниципальной власти, городского планирования, строительства и экологии, а также современное состояние таких городов, как Грозный, Магнитогорск, Владивосток, Казань находящийся на территории Украины преимущественно русский Севастополь. Предлагаем вашему вниманию некоторые статьи из этой серии на русском языке.

КАЗАНЬ, Россия - В Казани даже таксисты-цыгане раздают туристам буклеты с информацией о городе. В столице Татарстана, одной из крупнейших и самых благополучных республик Российской Федерации, проживают около 1,2 миллиона человек, благодаря чему город занимает по населению восьмое место в стране.

Волжские булгары основали Казань как форпост на северной границе своего государства и как одну из последних остановок на торговом пути между Китаем и центральной частью современной России. Численность татар, потомков волжских булгар, а также тюркских и монгольских племен, захватывавших эти земли во времена Золотой Орды, насчитывает сейчас порядка 7 миллионов человек, что делает их второй по численности этнической группой России. Всего в Казани живут представители 126 национальностей, самые многочисленные из которых – татары (около 52% населения) и русские (43%).

Назван город был не то в честь реки, на которой стоит, не то просто булгарским словом «казан» – «котел». Так или иначе, Казань, которая 1000 лет простояла на перекрестке восточной и западной цивилизаций, – это город, где научились мирно сосуществовать различные религии, культуры и народы. Опыт Казани может оказаться очень полезным для других регионов России с непростой этнической ситуацией.

Дело веры

Основные религии в Казани – суннитский ислам и православие, однако стоит свернуть с нахоженных туристами маршрутов, и можно увидеть и католический костел, и синагогу. Такое религиозное разнообразие объясняется сменявшими друг друга периодами относительной независимости Казани, а также ее подверженностью влиянию как восточной, так и западной религиозных традиций.

Ислам в этот регион принесли миссионеры из Багдада в 922 году, а, начиная с 10 века здесь были представлены уже все основные мировые религии. После падения Золотой Орды в 1438 году Казань была провозглашена столицей Казанской ханства. Однако уже через 114 лет царь Иван Грозный захватил Казань, уничтожив почти все население города: местные татары были либо убиты, либо насильно обращены в христианство.

К 1593 году все мечети и мусульманские дворцы Казани были разрушены, а татарам запретили селиться ближе, чем за 50 километров от городских стен – произошло разделение русских и татар. В тот период было построено много православных церквей, а строительство мечетей находилось под запретом до середины 18-го века, когда в 1766 году, под покровительством Екатерины Великой, в городе была восстановлена первая мечеть.

В конце 19-го века Татарстан стал центром мусульманства и джадидизма, прогрессивного исламского движения, пропагандировавшего терпимость по отношению к другим религиям. Татары прославились своей дружелюбностью по отношению к другим народам Российской империи. После революции 1905 года татарам разрешили восстановить Казань как центр татарской культуры, однако при создании в 1920 году Татарской Автономной Советской Социалистической Республики религия здесь была практически запрещена, как и по всей России. В 1930-х годах большевики заставили татар перейти на кириллицу, а татары, поступающие в ВУЗ, вынуждены были отречься от своей религии.

В настоящее время в Казани действуют более 50 мечетей, в том числе и Кул-Шариф, одна из крупнейших мечетей Европы, построенная в 1996 году на территории Казанского Кремля вместо первоначальной мечети, разрушенной войсками Ивана Грозного. «Сейчас восстанавливается огромное число как православных церквей, так и мечетей. Нашими конфессиями руководят мудрые и преданные своему делу люди,» – считает Луиза Космылина, директор Музея 1000-летия Казани. По ее словам, обсуждаются планы превратить Казань во всемирный центр паломничества.

И в самом деле, Казанский Кремль, объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, служит воплощением религиозного и культурного разнообразия города. Над Кремлем гордо высятся кресты Благовещенского собора и золотой полумесяц мечети Кул-Шариф, эмблема ЮНЕСКО и советская звезда. Над всем этим возвышается Зилант – сказочный ящер, центральный элемент герба Казани и защитник границ и урожаев.

На фоне неистовства ксенофобии и роста числа преступлений, совершаемых на почве национальной ненависти, а также продолжающейся радикализации ислама на Кавказе, такое соседство приверженцев двух главных религий России кажется взрывоопасным. Однако при этом из 499 человек, пострадавших в России от преступлений на расовой почве в 2008 году, жителей Казани – всего шестеро. Несмотря на то, что в советские времена здесь был самый высокий уровень подростковой преступности, сейчас Казань – один из самых безопасных городов России. По данным мэрии города, общий уровень преступности упал в Казани на 50% за последние пять лет.

«Казань - не просто образец терпимости и мирного сосуществования всех религий и народов – мировому сообществу еще предстоит изучить опыт города. Каков бы ни был правящий режим, будь то царь, коммунисты, перестройка, демократия или нынешняя ситуация, мы веками мирно жили друг с другом. В Татарстане только две «национальности» – плохие люди и хорошие люди. Любой священник, любой мулла или раввин скажет вам, что бог един, а о чем тогда людям спорить? – считает мэр Казани Ильсур Метшин. - В то же время, важно понимать, что этими вопросами надо заниматься. Мы уделяем им много внимания, эти вопросы нельзя пускать на самотек».

И хотя не согласиться с тем доводом, что «бог един», могут многие, большинству приходится признать, что Казань – действительно мирный и терпимый город. «Здесь на самом деле не происходит никаких конфликтов. Между людьми нормальные взаимоотношения. В этом смысле Казань действительно место терпимое и спокойное. Идет по улице женщина в хиджабе – пожалуйста. Все, конечно, может измениться, ведь это вопрос не столько духовной терпимости, сколько вопрос социальный, вопрос экономического благосостояния. Татарстан – регион экономически весьма стабильный, и это-то и может быть главной причиной. Там, где есть безработица, проблемы начнутся обязательно», – говорит Рафик Мухаметшин, декан Российского исламского университета в Казани, ВУЗа в котором 700 человек учатся на теологов, лингвистов, экономистов и имамов.

Дополняет метафору «плавильного котла народов» и другая статистика, которую казанские власти любят приводить: половина регистрируемых в Казани браков – смешанные. Однако за этой тенденцией кроются и определенные сложности. «Православная церковь крайне негативно относится к смешанным бракам, а ислам их и вовсе запрещает. Дети должны быть мусульманами, что невозможно, если их мать – христианка. Смешанные браки сталкиваются с множеством проблем. Например, у моего друга умер ребенок, и две семьи ожесточенно спорили, по исламским или православным обычаям его хоронить. Эти споры неразрешимы. Терпимость – вопрос социальный, а не семейный, – продолжает Рафик Мухаметшин. - Например, многие люди, женатые на русских девушках, участвуют в татарском националистическом движении. Почему? Возможно, они не смогли осознать свою национальность в семье».

Борьба с федеральным центром

Для татар их национальная гордость действительно очень важна, и самые сложные отношения у татар складываются не в семье или с соседями, а с федеральным правительством. Во время хаоса Октябрьской революции 1917 года Татарстан стал по сути независимым государством со своим парламентом, правительством и военсоветом. Татарские революционеры, несогласные с коммунистами, провозгласили Идель-Уральский штат, однако большевистское правительство из Москвы не допустило появления независимого Татарстана. В конце концов, одержавшие верх коммунисты включили Татарстан в состав РСФСР.

Татарская АССР, известная также как «красный маяк», стала «маяком для угнетенных народов Востока, которые с надеждой и радостью смотрят на первые, но твердые шаги Татарской АССР в строительстве социализма» – так утверждают документы из Национального архива Татарстана. Тем не менее, стремление Татарстана к независимости не утихало никогда, поэтому после распада СССР Казань вновь стала центром татарской культуры. Сепаратистские настроения усилились.

В 1992 году Татарстан, как и Чечня, отказался подписывать Федеративный договор. В 1991 году сепаратист Минтимер Шаймиев, получивший прозвище «бабай» – по-татарски «дед», занимавший до того должность секретаря Коммунистической партии Татарстана, был избран президентом республики. Во избежание повторения «чеченского сценария» федеральный центр предоставил татарским властям полный карт-бланш во внутренних делах и беспрецедентные экономические преференции, включая значительные налоговые послабления. В 1994 году в результате подписания Договора о взаимном делегировании полномочий между государственными органами Российской Федерации и Татарстана республика стала ассоциированным государством с конфедеративным статусом в составе Российской Федерации. Поправки в конституцию республики о признании Татарстана частью Российской Федерации были внесены лишь в марте 2002 года.

Президент должен быть один

Сегодня от автономии и финансирования, которых смог добиться Минтимер Шаймиев в 1990-е, почти не осталось и следа. В 2005 году новый закон о разграничении полномочий между Татарстаном и федеральным центром отменил финансовые привилегии и налоговые послабления. «После того, как в России к власти пришел Путин, Татарстан лишился своей независимости и автономии. Возможно, это закономерный процесс, ведь при Борисе Ельцине мы жили в крайности вседозволенности. Теперь живем в другой крайности», – говорит Рафик Мухаметшин.

«У каждого народа, особенно такого многочисленного, как татары, есть своя философия, невероятно богатая история, ключевые личности, теологи мирового уровня, писатели – и все они прокладывали путь для государственной независимости Татарстана. А потом появляется Путин, и мы что, должны выбросить этот огромный пласт культуры и исторической памяти народа в мусорку?» – спрашивает Талгат Бариев, руководитель Всетатарского общественного центра, организации татарского национального движения, влияние которого неуклонно падает с начала 2000-х.

Еще один символический удар был нанесен по Татарстану, когда президент Чечни Рамзан Кадыров объявил о своем желании заменить в названии своей должности слово «президент» на «имам». Его инициатива, которую Кремль без тени сомнения поддержал (если не придумал), нашла отклик у глав других мусульманских республик Кавказа. Теперь многие ожидают, что примеру последует и действующий президент Татарстана Рустам Минниханов.

«Семь миллионов татар считают Татарстан своей исторической родиной, и кто бы ни стоял во главе республики, они автоматически будут воспринимать его как своего национального лидера. А тут вдруг такое унижение со стороны Москвы – ведь это очень унизительно услышать, что никакой ты не президент. Я знаю, что на Кавказе титулы и статус играют большое значение. То же справедливо и для татар. По конституции мы были государством, ассоциированным с Россией – это как-то России мешало? По-моему, нет. Республика стабильно развивалась без каких-либо федеральных дотаций», – считает Бариев.

Те, кто убеждены, что идея переименовать глав республик России запущена Кремлем, рассматривают ее как попытку завершить усилия по укреплению вертикали власти, которую Владимир Путин начал строить еще во время своего первого президентского срока. «Все считают всю эту затею с вертикалью власти крайне унизительной. Это вопрос морального благосостояния народов, – продолжает Бариев. - Кажется, что живешь ты в республике, которая заботится о твоей культуре, образовании, а потом тебе говорят: "Нет, такого тебе не положено". Это демагогия. Для меня Татарстан – это не Россия, и мы должны отличаться от России во всем. Ключевое слово здесь – «федерация», ведь мы живем в Российской Федерации. Есть четкое определение федерализма – это принцип территориальной и географической организации демократического государства. В России как таковой демократии нет, а потому не может быть и территориальной организации демократии».

Наилучший способ поддерживать вертикаль власти – через финансовую систему республики. «У нас в сфере бюджетной политики и экономики царит колониализм. Если кто-то забирает у тебя двенадцать миллиардов долларов, вырученных от продажи нефти, и выделяет тебе бюджет совокупным размером в два миллиарда – это колониализм. Татарстан – один из самых передовых регионов России. У нас развита промышленность: КамАЗ, Татнефть, а нам говорят, что Москва нам выделяет дотации и субсидии. Если все деньги в Москве, кто с этим станет спорить, рискуя лишиться всех субсидий?» – спрашивает Бариев.

Мухаметшин с ним соглашается: «По большому счету, автономии у нас сейчас очень мало, потому что почти все деньги уходят в Москву. Привилегий у нас больше нет. С экономической точки зрения вертикаль власти уже выстроена. Она уже существует, и для этого не надо переименовывать должности президентов».

Бизнесу везде у нас дорога

Невзирая на то, что в столице Татарстана и ощущается определенная нехватка средств, особенно когда видишь красивый, но разрушающийся, некогда изысканный отель «Казань» в исторической части города, или объезжаешь рытвины на городских улицах, бедными Татарстан и Казань назвать нельзя. Средствами город располагает незначительными, но даже при этом с начала самого тяжелого года мирового экономического кризиса бизнес уже вложил в Казань 96 миллиардов рублей (3,5 миллиарда долларов). В Казани создан более благоприятный деловой климат, нежели в Москве или Санкт-Петербурге. За последние пять лет вырос объем иностранных инвестиций в городскую экономику. Самые крупные инвесторы приходят из Швейцарии, с Кипра, из Германии, США и Словении.

«Казань – абсолютный лидер среди крупных российских городов по объему инвестиций на душу населения, – говорит мэр Ильсур Метшин. - Это результат нашей непрекращающейся работы с правительством республики, а также наших усилий по устранению административных барьеров и максимальному упрощению процедур регистрации компаний и подписания договоров об иностранных инвестициях. Особенно важно, что Татарстан вот уже долгое время является оазисом политической, да и экономической стабильности. Инвесторы России боятся, а если и вкладывают сюда деньги, то выбирают те регионы, где риск лишиться бизнеса и денег минимальный».

Исторический центр города был почти полностью реконструирован в 1990-е и 2000-е, поэтому значительная часть инвестиций приходится на строительный сектор. По совокупному объему банковского капитала Казань занимает в России третье место. Ключевые промышленные отрасли города – это машиностроение, легкая, пищевая, химическая и нефтехимическая промышленности. «В настоящее время мы создаем химический парк, поскольку в республике добывается 30 миллионов тонн нефти в год. Мы ее перерабатываем и получаем семь миллионов тонн нефтепродуктов, а в текущем году объем переработки увеличится еще на семь миллионов тонн. Мы против продажи сырья, и хотим добиться максимальной степени переработки у себя в химическом парке. Это позволит создать много дополнительных рабочих мест, предприятий среднего и малого бизнеса; это дает толчок развития среднему классу, который мы хотим довести до международного уровня», – говорит Ильсур Метшин.

В Казани уже находится парк «Идея», крупнейший в России IT-парк. Помимо этого, город занимает четвертое в России место по количеству пользователей интернета. Как известно, для развития новых технологий требуется квалифицированная рабочая сила. Около 40,7% казанцев – моложе 30, а половина жителей города – не достигла еще возраста 35 лет. «Наша основная сегодняшняя задача – превратить Казань в образовательный центр всего Приволжского региона. Моя политика – убедить как можно больше молодых людей приехать в Казань, обосноваться здесь и создать семью. Мы соревнуемся с соседними крупными городами за умных людей, ведь чем больше творческих людей к нам приедут, тем успешнее будет город», – рассказывает Метшин.

Создаем новую самоидентификацию

Казань, которая вмещает в себя огромное число русских мечетей и православных церквей, статуи Ленина и вычурные развлекательные центры в виде египетских пирамид, памятник войскам Ивана Грозного и празднования Сабантуя, татарского праздника урожая, может показаться городом с конфликтом в самоидентификации. Однако, это также город, который справляется с этим конфликтом путем дипломатии и примирения. В 2000 году руководство ЮНЕСКО наградило Казань золотой медалью «Пальмовая ветвь мира», оказав также содействие в создании первого в своем роде Института мировой культуры.

Есть ли способ найти общие основы для культурного и религиозного единства лучше, чем спортивное состязание? Казань, которая уже заявила о себе как о спортивной столице России, уступает по количеству спортивных клубов в высших и премьер-лигах лишь Москве. Казань получила премию «Российский национальный Олимп» в 2004 году и, что гораздо важнее, была выбрана столицей Летний Универсиады 2013 года.

Насколько прочен мирный статус-кво, исторический баланс, который в Казани так бережно и рачительно сохраняют? Сколько свободы осталось у несогласных? Несмотря на то, что новый президент Татарстана, вступивший в должность в марте нынешнего года, по слухам, постепенно заменяет команду Шаймиева, политический курс последнего, скорее всего, будет продолжен. Возможно, неоспоримый статус региона как самого безопасного и терпимого в России зиждется на его уникальной экономической стабильности, начавшейся с основания Казани в качестве торгового пункта на Шелковом пути и продолжающейся до современных Татнефти и КамАЗа. В городе, где при средней месячной зарплате в 20 000 рублей и чашечка кофе стоит 100 рублей, что примерно в два с небольшим раза дешевле, чем в Москве, массовые демонстрации маловероятны.

Хотя мэр Казани и утверждает, что город его живет в «политической стабильности с предсказуемым правительством, готовым к партнерству, красоте, комфорту, безопасности, хлебу и зрелищам», а все, что городу нужно, это лишь «современный аэропорт и прямые рейсы в Европу» (а ведь в разнообразных, доступных и высококачественных гостиницах Казани останавливаются до миллиона туристов в год), не все с таким мнением согласны.

«Мы не знаем, всех ли устраивает такой статус-кво, – говорит Рафик Мухаметшин. - Мы не знаем общественного мнения, у нас нет ни оппозиции, ни оппозиционных партий, но если никто не протестует, это совсем не значит, что все с таким укладом дел согласны». Бариев соглашается: «В советский период люди не жаловались, но как только наступала хоть малейшая оттепель, выяснялось, что царят в обществе совсем иные настроения – и все выходили на улицы защищать свободу».